Казалось мне, что в ней жила тоска,
А в глубине какой-то холод спрятан,
Врезаясь в сердце «пулей у виска»,
Где револьвер рука держала чья-то.
Мне захотелось чем-то ей помочь.
Пусть, никудышный вовсе я спаситель.
Во мне, крича, поэт и искуситель
Прогнали всю несмелость тихо прочь.
Большой знаток родного языка.
Я никогда не сетовал на слабость, —
Тоска, неразделенная тоска
Такой родной мне в женщине казалась.